Олег Вьюгин – РБК: «О плавающем курсе говорить не приходится»

Председатель совета директоров МДМ Банка Олег Вьюгин (Фото: Екатерина Кузьмина / РБК)

На прошлой неделе выступая перед руководителями российских промышленных предприятий в рамках ПМЭФ, Владимир Путин заявил, что государство будет препятствовать чрезмерному укреплению рубля. «Это регулирование в рамках рыночных отношений, оно, конечно, будет использоваться для того, чтобы обеспечить интересы наших производителей в реальном секторе», — пояснил президент. Фактически речь идет от отказе от плавающего курса рубля спустя полгода после его введения. О том, насколько это необходимо, сохраняет ли ЦБ независимость, и каким теперь будет курс доллара, РБК рассказал экономист, бывший первый зампред ЦБ, председатель совета директоров МДМ Банка Олег Вьюгин.

— Как вы можете прокомментировать заявление Путина о «регулировании курса рубля в рамках рыночных отношений»?

— По сути, все эти заявления говорят о том, что от концепции плавающего курса власть, Центральный банк, отходят и переходят к смешанной политике: курс все-таки в большей степени контролируется Центральным банком за счет операций на валютном рынке. В данном случае речь идет скорее о скупке валюты, чем о продаже, потому что для ослабления рубля нужно покупать валюту. Похоже, что мы к этому переходим.

— То есть это фактически официальное заявление об отказе от плавающего курса?

— Фактически да. Если Центральный банк достаточно регулярно присутствует на рынке, то о плавающем курсе говорить не приходится.

— Получается, что он продержался с ноября — полгода?

— До мая, когда Центральный банк вмешался и стал покупать валюту.

— С чем связано такое решение?

— Связано, видимо, с тем, что в краткосрочном плане искусственное ослабление национальной валюты позволяет защищать отечественные предприятия от внешней конкуренции. Вопрос, конечно, всегда стоит, зачем это делается и что дальше. Потому что Китай, как мы знаем в свое время тоже манипулировал юанем — держал его заниженным. Помните спор китайцев и американцев о том, что Китай специально занижает стоимость юаня, чтобы больше экспортировать товаров? Там был понятный резон: слабая валюта позволяет завоевывать рынок Америки. Экспортная экспансия — это была концепция Китая чуть ли не два десятилетия. Для этого нужен был слабый юань. Не для того чтобы защищать отечественные, китайские, предприятия от конкуренции, а для того чтобы выйти с экспансией на внешние рынки. В нашем случае концепция другая: это для защиты российских предприятий от иностранной конкуренции, импорта. На мой взгляд, эта политика не имеет никаких долгосрочных перспектив, потому что, в принципе, компании не должны быть защищены все время, они должны конкурировать и делать товары лучше и дешевле, чем другие. Временно можно, но в конечном счете это не стратегия.

— После такого заявления можно ли говорить о том, что ЦБ при всем этом сохраняет независимость?

— Хороший вопрос. Давайте представим, что Центральный банк сделал выбор, решил, что он будет проводить такую политику, и доложил об этом президенту, а он сообщил предпринимателям.

— Хорошо. Расскажите, в какой части свободное плавание все же остается?

— Думаю, что, исходя из заявленных объемов покупки валюты [ЦБ объявил о цели нарастить резервы до $500 млрд] он где-то на 70% плавающий. А на 30% — уже не плавающий. Но это очень условное такое деление.

— С учетом этих данных предсказывать курс доллара к рублю возможно? И каким он может быть? То есть мы так понимаем, что планка 50 рублей за доллар, ниже которой доллар не пойдет?

— Предсказывать довольно трудно, потому что это, конечно, не коридор, который действовал до недавнего времени. Это скорее ситуация, когда нужно следить за руками. Просто все время отслеживать, какие операции Центральный банк делает на валютном рынке. К сожалению, информация предоставляется рынку с опозданием, и это очень затрудняет оценку.

Потому что есть три фактора: цена на нефть, действия Центрального банка и спрос импортеров на валюту. Спрос импортеров предсказуем, можно даже модели строить. Цена на нефть непредсказуема, но мы все умеем строить красивые гипотезы и на них опираться. А Центральный банк, к сожалению, тоже не сильно предсказуем. Он назвал очень общую сумму [до которой следует увеличить международные резервы], но как он будет действовать? Можно догадаться, что он будет препятствовать укреплению рубля ниже тех уровней, которые есть сейчас. Грубое предположение, на нем можно основываться.

— А какой вот курс должен быть оптимальным для того, чтобы российские товаропроизводители справлялись, показывали прибыль?

— Ну, я боюсь, что такого курса нет. Это химера. И единственное, что можно точно сказать: если мы опять будем получать огромные доходы от высокой цены на нефть, как это было раньше, то «голландская болезнь» при свободном курсе будет оказывать негативное влияние. К сожалению, это так. Сырьевые страны, которые очень много экспортируют сырья, имеют достаточно крепкую валюту, и это влияет на другие отрасли промышленности. Но! К сырьевым странам относится Австралия, например, которая исповедует абсолютно плавающий курс национальной валюты — и ничего. Там есть и другие отрасли промышленности, правда, не сильно развитые.

— Что лучше для банков — плавающий курс или нет?

— Для банков плавающий курс — это очень хорошая вещь, потому что это позволяет управлять валютными рисками. Если есть плавающий курс, возникают хеджевые операции, есть рынок деривативов с валютой. Собственно говоря, это не только защищает банки от валютных рисков, но и позволяет зарабатывать на этом.

— Давайте поговорим про другую часть политики ЦБ, про снижение ключевой ставки. Недавно было принято решение снизить до 11,5% годовых. Это было достаточно для возобновления кредитования, например?

— Ну, кредитование никогда не останавливалось. Просто когда ставки были совсем заоблачными, оно уменьшалось по количеству сделок. В принципе, мы движемся к 10%-ному уровню ставки, которая была до всех событий осени прошлого года. Тогда кредитование было достаточно активным. То есть при 10%-ной ставке мы видели рост корпоративных кредитов и розничных. Поэтому, если Центральный банк дойдет до 10%, завершится цикл шокового кризиса, связанного с падением цен на нефть, переходом на плавающий курс и санкциями.

— Кстати, российские власти все чаще говорят о том, что дно кризиса пройдено. А вы согласны с этим заключением?

— Я вообще считаю, как такового кризиса и не было. То есть было шоковое изменение внешних условий: резкое сокращение доходов от продажи нефти и перекрытие доступа к рынкам капитала при необходимости платить долги. Что это означает? Это экономика усиленного оттока капитала и, соответственно, сокращение внутреннего спроса, который питался ценами на нефть. Мы вступили в этот период осенью прошлого года, и проходим его сейчас. Мы видим, как последовательно, месяц за месяцем, падают реальные доходы и реальная зарплата. Я ожидаю, что если ничего не изменится — цена нефти $60 за баррель при действующих санкциях — реальная зарплата должна упасть на 15–20% за разумный период адаптации. Период адаптации будет продолжаться в этом году, он не закончился.

— Какой период времени займет все это?

– 2015 год точно. А для банков скорее еще и 2016 год будет не очень приятным, потому что заемщики начинают себя вести гораздо хуже, чем раньше.

— А как чувствует себя банковская система в этой ситуации?

— Если коротко, то мои знакомые банкиры говорят так. Весь этот год, а то еще и 2016 год, мы будем работать на резервы. Вот весь ответ. То есть мы работаем, существуем, но работаем на создание резервов.

— Как выходить из этой ситуации?

— Это данность. Если есть ухудшение качества заемщиков, которым уже выданы кредиты, то у банков нет выбора, кроме как создавать резервы, пытаться как-то отработать активы, которые банк получает взамен кредита. И акционеры должны пополнять капитал, если могут. Новый капитал требуется для дальнейшего развития. И то, что прибыли будут весьма скромные, — это тоже факт.

— Как увеличивать привлечение денег, когда внешние рынки закрыты? У нас, по сути, получается только единственный внутренний рынок остался.

— Да, домашние хозяйства. В первой половине этого года, как я понимаю, сумма депозитов, внесенная гражданами на счета в банках, выросла. Вот и источник фондирования. Конечно, есть текущие счета компаний, но это вещь менее устойчивая. Это счета не для сбережений, а для ведения бизнеса — транзитные деньги. Вот, собственно, все. Ну есть еще источник. Ведь Центральный банк предоставляет довольно длинные кредиты сейчас, скажем, он рефинансирует кредиты, выданные коммерческим предприятиям. Необычная немножко деятельность, но это тоже источник фондирования, потому что на срок год и даже три года. То есть два источника: Центральный банк и граждане.

— Как вы оцениваете антикризисную политику Центрального банка в целом? Эффективна ли она? Вот недавно председатель ЦБ Эльвира Набиуллина заявила, что дальнейшее снижение ключевой ставки последует исключительно из-за снижения инфляции. Вы согласны с этим? Может быть, следует учитывать какие-то другие факторы?

— Инфляция — это важный фактор для Центрального банка. Я бы так сказал, что его влияние — 80%. Это естественно. На это надо ориентироваться. Если бы был чисто плавающий курс, то я думаю, что в этой ситуации ЦБ мог существенно резче снизить процентную ставку. Высокая процентная ставка — ответ на шоковую ситуацию, которая сейчас проходит. Мы видим, что инфляция-то фактически уже 0,1% в неделю, если не 0%, то есть на самом деле Центральный банк может, в общем-то, еще снизить ставку сейчас.

— Что бы вы посоветовали вкладчикам банков с учетом последних заявлений Путина о курсе рубля? Какова должна быть стратегия накопления людей в данной ситуации?

— В общем-то, из заявлений, которые были сделаны, все-таки нельзя сделать вывод, что курс рубля будет настолько жестко контролироваться. Гарантий никто не дал. Значит, я так понимаю, что, если, скажем, цена на нефть вдруг будет $30 за баррель, Центральный банк не будет бороться за этот курс, он его погонит за 60 рублей за доллар. Если же цена на нефть опять сильно вырастет или санкции снимут, будет приток капитала. И тогда Центральный банк будет стараться сделать так, чтобы рубль не слишком сильно укрепился, не пробил какой-то уровень. Тут тоже неизвестно, где он остановится. Предсказуемости полной нет. В этой ситуации, как всегда, есть разные стратегии. Простейшая — разделить на кучки: эта в долларах, эта в рублях. Нужно делать выбор, исходя из личных жизненных планов.